Я тут непонятно с какого перепугу написал под пивко отрывок «войнушки» по местному сеттингу. Ну и решил – а че б не выложить?
Обращаю внимание гипотетических читателей: это именно мой бред «по мотивам», как выглядит настоящая войнушка в данном сеттинге известно только администрации/мастерам. Также считаю необходимым предупредить – в тексте порядочно матюков, «запиканных» точками, но по-прежнему узнаваемых. 
Да, и надо ж название какое-то… Ну, пусть будет без затей:

                                                                    ВЫСАДКА

Орбитальная сетка Муад-Хурида 6 горела огнем,  а обломки уничтоженных кораблей заслоняли звезды. Таантские десантные дивизии попали в «верхний мешок» - их пропустили на поверхность замаскированные под космический  мусор, прикрытые мощными станциями РЭБ орудийные платформы. Пропустили первую волну, чтобы затем устроить форменную бойню – под огонь попали неповоротливые транспорты снабжения, и наскоро переоборудованные из гражданских пародии на десантные суда. Корабли второй волны, не прикрытые ни  броней, ни активной защитой, ни маскировочными системами, совершенно не похожие на настоящие верткие, живучие «десантники», они могли лишь гибнуть, гибнуть бесславно, быстро и страшно.
Ставка поняла первой, скрежетнула зубами и смирилась – таантские полководцы потеряли еще одну фигуру в галактической партии – игра есть игра и горе тому, кто позволит эмоциям возобладать над рассудком, тому, кто представит всех этих людей, простых солдат и благородных рыцарей, погибших по его упущению…
Ставка и Герцог сняли фигуру с доски, но…
«Дерусь, пока жив» - так написано было на гербе Аруа.
«Подобны скале» - девиз Сиггерсов.
«Ныне - мертв» - говорил о себе каждый из находящихся на военной службе Муаррайо.
И взятые в кольцо дивизии, ощерились лучами лазеров и тепловиков, а затем уперлись, уперлись намертво. Никто не надеялся ни на что – всем, от  рядового, до генерала  было понятно – ляжем, ляжем до последнего, и помощи ждать неоткуда. При таких раскладах солдат способен на чудеса – а вот будут ли это чудеса храбрости, или же невероятная трусость, зависит уже от младших командиров и сержантского состава. Но эти – уперлись, а плацдарм был хорош. И призрак снятой с доски, но никак не желающей отправляться в ящик фигуры, стал все настойчивей преследовать венценосца. Нужно было решать, и он рискнул.
«Никогда мы не оставляли… верные и отважные воины… сама Судьба…»
А дальше шел уже собственно конструктив – и видела та самая Судьба – многие в Ставке вздохнули с облегчением, потому что привыкнуть посылать на смерть своих – можно, но невозможно офицеру, будь он хоть трижды штабным,  научиться забывать об оставленных на верную гибель.
Вот потому-то и стонет пространство, раздираемое наглыми потомками обезьян – все должно быть готово к часу «Ч», скрупулезно высчитанному с поправками на пятимерное смещение. Все должно быть готово, а потому…

- На толчок, у….ща жалкие, быстро,быстро! Кто не просрется по норме, будет жрать дерьмо остальных!
Сержант был страшен. Собственно, инструктора в учебке также могли вызвать нервную диарею одним своим видом, но если при взгляде на них, ты отчетливо видел себя лежащим в лазарете, то при взгляде на старшего сержанта Милта, всем рядовым без исключения представлялась одна и та же скромная могилка – разнилась лишь надпись на ней. Сержант был готов нести смерть и умирать сам, и сразу становилось ясно: враг тебя может убьет, а может и нет, но вот сержант, коли струсишь – прикончит совершенно точно.
- Хурид. Я, б..дь, говорил – Хурид! Все, можно вешаться…
Виррида передернуло. Голос из-за пластиковой, чуть изогнутой стенки санмодуля, явно принадлежал немногословному хмурому лесовику Ярмегу, а тот попусту не болтал никогда. И насчет повешенья – тоже. Даже по официальным сводкам можно было понять – на Муад-Хуриде – настоящая мясорубка, и вернуться оттуда не легче, чем из царства мертвых.
- Разговорчики! Минус пятнадцать, напрягаем жопы, салаги!
Инструкция есть инструкция – в мехброне под обстрелом облегчаться будет куда труднее.
- Пакуйся!
В закрепленную на капсульных хомутах броню можно буквально впрыгивать, гул сервомоторов, щелчок, и вот уже рявканье сержанта смягчено микрофонами и ретранслятором. К локтевому сгибу привычно присасывается пиявка встроенного инъектора, сейчас… сейча-а-ас…

Синхронизация была ключом к успеху – вначале вынырнувшие на самой границе гравитационного колодца ракетные крейсера перенасытили планетарную оборону массированным торпедным залпом. Затем – в тот самый момент, когда платформы начали отстрел торпед, разделяющихся боеголовок, и просто болванок, пространство на орбите взрезали десантно-штурмовые суда, засеивающие стратосферу тысячами капсул. А следом уже шла ударная эскадра.

«Убивать! Убивать! Перебить всех!!! Даа-а… За Герцога!» - по мозгам врезало как следует, похоже, обычную дозу серьезно увеличили. Виррид поймал себя на том, что рычит и подвывает от неистового желания прямо сейчас, немедленно уничтожать имперцев.
- … на пеленг по сигналу. Сбор – на пеленг по сигналу. Как понял, меня, берсерк-семь? Берсерк-семь?! Ниверс, е…ть тебя в сраку!
- Понял тебя, Берсерк-папа! - прохрипел Виррид и расхохотался. А затем капсула вошла в ионосферу и связь прервалась.
С лязгом раскрылись лепестки аэродинамических тормозов, захлопали пиропатроны тепловых ловушек, взревел маневровый движок…
«Наконец-то! («все, п…..ц мне, п…..ц мне, п…..ц мне!») наконец-то!»
В ста метрах над землей капсула разлетелась на сотни фрагментов, а мехброня с прицепленными к ногам массивными «тормозилками» продолжила падение…
Сознание Виррида разделилось – верхний слой бурлил от ярости и эйфории, вызванной «боевым коктейлем», нижний заполняла первобытная паника.
Это была далеко не первая его выброска, и даже не первая боевая, но от этого было ненамного легче – Ниверс сильно сомневался в том, что к подобному вообще можно привыкнуть, а, кроме того, такой плотности огня ему не приходилось видеть ни разу в жизни. Казалось, что  пусковых установок и зенитных лазеров там внизу были натыкано гуще, чем морковок на грядке. Приборы брони услужливо обозначали траектории ракет и подсвечивали невидимые обычным зрением смертоносные инфракрасные и рентгеновские лучи, десантник остервенело вцепился зубами в мягкий загубник, буквально печенью чувствуя, как многочисленные системы наведения берут его тушку в красивые рамочки, и в этот момент врубились «тормозилки».
Тряхнуло так, что позвоночник чуть не ссыпался в трусы, внизу с шипением прошел луч взявшей слишком большое упреждение зенитки, а затем тормозные «тапочки» отвалились, испуская клубы густого черного дыма, скрывающего вновь набирающую скорость фигуру десантника.
Виррид кувыркнулся, сомкнул, как учили, ступни, напружинился, но выматериться как следует уже не успел – земля врезала по ногам, воздух вышибло из легких и он покатился по пологому склону, ломая по пути толстые, сочные стебли ядовито-зеленого высоченного кустарника.   
Перед глазами мелькнуло «Точка сбора запеленгована», а руки десантника, действуя практически без участия сознания, уже расчехляли и проверяли оружие.
«Система целеуказания откалибрована…»
«Защищенный канал связи установлен…»
- Быстрее, желудки, быстрее!!! - сержант, казалось, пытался наверстать упущенную возможность как следует наорать на подчиненных во время самой высадки. Однако, как ни странно, теперь звук его голоса скорее успокаивал и приободрял, чем пугал или злил – Милт явно знал, что делать, просто не мог не знать, и в бурлящем вокруг безумии десантирования именно его голос и его кудрявый мат были тем единственным, что не изменилось и измениться никак не могло.
Первая, быстро распадающаяся фаза боевого коктейля уже «отпустила» Ниверса и вступила в действие вторая, основная – зрение приобрело необычайную остроту, «навелось на резкость», а усталость или боль, Виррид знал, теперь не будут ощущаться очень долго. Он активировал сервомоторы на полную мощность и рванулся вперед. Устав писан кровью – спустя двадцать секунд от начала движения, осколочно-фугасное доказательство этой нехитрой армейской истины со свистом и грохотом обрушилось точно на то место, где  приземлился десантник.
«Какие ж вы, б…ь, шустрые!», -  мысли скакали в такт трехметровым шагам-прыжкам, которыми можно было при наличии некоторой сноровки двигаться в мехброне на форсаже. Виррид резко свернул, через полкилометра – еще раз, а затем вновь вернулся на курс, прорываясь сквозь метровые мясистые листья, и оставляя в мягкой почве наклонные лунки следов.
Заросли обрезало, словно ножом, запиликала система целеуказания – космопех выскочил на обочину дороги, по которой не спеша ползла колонна из шести колесных грузовиков. Если имперские ПВО и артсистемы на атаку среагировали практически мгновенно, то вот до снабженцев тот простой факт, что безопасного тыла на шестой Муад-Хурида больше нет, похоже еще не дошел.
- Я Берсерк-семь, вижу грузовую колонну, приступаю к уничтожению. Прием.
- Берсерк-семь, я Берсерк-папа, отставить! Наведи шороху и мотай оттуда, продолжай движение на точку. Как понял меня, прием?
- Понял тебя, Берсерк-папа.
«Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп» - примитивный, но оттого не менее эффективный подствольный гранатомет разродился четырьмя пологими дымными дугами, загрохотало. Броня в доли секунды распознала силуэты машин и подсветила красным уязвимые области. Осталось лишь совместить с одной из них точку прицела и дать импульс… Головной грузовик загорелся, колонна стала, экипажи полезли наружу, врубая личные силовые поля.
Виррид вогнал в гранатомет полную обойму. «Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп».
«Есть парочка. Плюс машины. Все, пора двигать отсюда!»
Снова форсаж, слева вспухает рыжий плазменный шар, а над головой, откуда ни возьмись, появляется беспилотный разведчик.
«Ах ты  ж е….я дрянь! В зеленку!», - однако, перед тем, как вновь нырнуть в заросли, он успел сбить беспилотник широкой отмашкой выставленного на непрерывный луч «полусотенного». Заныл зуммер перегрева, луч, выпущенный одним из водил прошел буквально в сантиметре от шлема, и Ниверс рванул прочь. 

Мож как нить под настроение накатаю продолжение.